17 марта 2023 года в Центре международной торговли в рамках Международного экономического форума государств – участников СНГ «Диалог интеграций: СНГ, ЕАЭС, ШОС, БРИКС» была проведена тематическая секция «Энергетика в эпоху перемен» в развитие экспертной площадки Открытых чтений Фонда «Наследие Евразии».

Модератор секции: Артамонов Александр Германович, главный эксперт Фонда «Наследие Евразии».

Докладчик: Хазиахметов Расим Магсумович – советник генерального директора ПАО «Татнефть» по энергетике.

 Хазиахметов Расим Магсумович: Спасибо большое за предоставленную возможность. Коллеги, у меня, на самом деле, ощущение дежавю, оно появилось, когда пригласили на это мероприятие, потому что мне довелось выступать в прошлом году, и я сел писать, как обычно, план. Но потом мне показалось, что я этот план где-то уже видел, открыл прошлогоднюю презентацию и понял, что это то же самое, что было сказано тогда, поэтому я не поменял этот форзац, и для меня энергетика сейчас выглядит примерно так же, как выглядела в прошлом году. И когда выступали Юрий Александрович и Петр Владимирович, я понимал, что, наверное, они сказали все то, что я хотел сказать во внешнем окружении, и это действительно очень серьезно, но, когда я послушал коллег-физиков, я понял, что мы вообще ерундой занимаемся, надо бросать все это грязное дело и начинать заниматься поисками чистой энергии для того, чтобы после этого невозвращаться в нашу грязную сегодняшнюю действительность. Это, наверное, шутка, но, тем не менее, я хочу начать с того, чем обычно заканчивают, для того, чтобы не возникало ощущение дежавю. Я все-таки предлагаю по итогам сегодняшнего мероприятия собрать какую-то сводную информацию, наверное, которая касается и теоретической физики, и прикладной физики, но в первую очередь, касающуюся практической энергетики, потому что, если мы ей заниматься будем так, как занимаемся сейчас, вот те примеры, которые это подтверждают, то мы до этой чистой энергии просто не доживем. Поэтому я буду говорить о насущных проблемах, которые сегодня есть, и в том числе в свете того, что уже было сказано в качестве примеров, я думаю, что это может быть услышанным.

В прошлом году мы говорили о том, что есть несколько уровней факторов, которые определяют развитие энергетики. Их, на самом деле, три: краткосрочные, среднесрочные,долгосрочные. К сожалению, сегодня мы имеем то, что имеем. Мы всегда ориентируемся только на краткосрочные критерии, в том числе к этим краткосрочным относятся и политические факторы, о которых коллеги очень подробно и упорно говорили. Когда мы доходим до факторов надежности, то выясняется, что мы ими не занимались только тогда, когда разваливается энергосистема Центральной Азии, когда в результате того, что сгорает конденсатор какой-нибудь связи на Рефтинской ГРЭС, разваливается полностью вся энергосистема Российской Федерации единая от Урала до Дальнего Востока. Ну, а когда мы начинаем говорить о долгосрочных факторах, выясняется, что по этим долгосрочным факторам мы ориентируемся не на то, чему нас учили в свое время Вернадский, а нас ориентируют в этом направлении либо ортодоксальные девушки, которые потом становятся почему-то министрами иностранных дел, либо еще более дети совсем небольшого возраста, которые выступают в качестве флага, направляют и определяют направление энергетики всех регионов, включая в первую очередь почему-то не те, где она выступает, а те, в которых она не выступает, и выставляют приоритеты. Вот коллеги из Казахстана сейчас как раз об этом говорили.

Но я буду говорить все-таки про российскую энергетику, потому что в основном ейзанимаюсь, но при этом понимаю, что российская энергетика – это составная часть большой, старой, единой энергосистемы Советского Союза, и поэтому многие факторы, которые определяют ее состояние и развитие, они характерны для всех остальных. И в этом смысле черное – это то, что было в прошлом году, а красное – это то, что появилось сейчас. То есть, тогда, когда мы говорили в прошлом году о глобальной энергетике, имея в виду, что это весь мир, сегодня говорим о глобальной энергосистеме уже в основном в евразийском направлении, причем когда-то мы занимались проектом, который в свое время предложил Сименс по передачам постоянного тока, на самом деле, это то направление, которое позволяет развиваться электроэнергетике, а не только энергетикетопливной и всякой остальной, также не ограничено, как и все, что связано с энергетикой вообще с органической. И это связано с тем, что многие, когда мы говорим о том, почему стоит энергетика на месте, там потребления внутреннего нет. А в мире то его море! И кто-то только что говорил о том, что санкции эти распространяются на газ, а на электроэнергию никто еще санкции не наложил. Поэтому там появилось красненькое, что здесь.

И, наконец, последнее, то, о чем мечтается, и вот когда коллеги выступали, я половину слов, конечно, не понял, но, тем не менее, я точно понимаю, что тогда, когда мы будем говорить о каких-то новых методах производства и передачи энергии, в том числе методах, которыми в свое время хвастался Тесла, которые я тоже очень люблю, хотя тоже половину того, что там написано, не понимаю, думаю, что тогда, может быть, некоторые вопросы, которые сегодня мы должны обсуждать, они отойдут на второй план.

Так вот, сегодняшнее наше управление отличается тем, что оно у нас кусочно-непрерывное. То есть, мы управляем какими-то кусками, непонятно по каким критериям выделенными, и непонятно, каким образом структурированными не по территории географически, не по топливно-энергетическому балансу, не по факторам времени, о которых уже говорилось. И если мы как практические энергетики говорим только об энергетике, не говорим об академической науке, не говорим о прикладной науке,НИОКРах и НИРах, если мы не говорим о развитии строительного комплекса и, соответственно, НИРах, НИОКРах и разработках в этом направлении, то это означает, что мы сотрясаем воздух. Если не заниматься вопросами развития системы системно, тополучается как обычно. В этом смысле у нас есть уникальный опыт. Я, когда готовился, хотел сказать Китая, а теперь еще Казахстан с Узбекистаном то же самое. То есть, мы все выросли в условиях развития энергетики сверху, это достаточно долго, начиная практически с плана ГОЭЛРО, была действительно нормальная система, которая была доведена до абсурда в 1960 годы, и поэтому, когда мы подросли, вот те, кто помоложеменя здесь сидят, уже начали ее критиковать очень хорошо, и после этого в 1990 годы кинулись развивать ее снизу. Получилось то, что получилось, после Трактебеля в Казахстане, у нас там в некоторых местах, и теперь мы понимаем, что это две крайности, аистина лежит посередине. Соответственно, по той части, о которой я говорил, что надо делать, давайте соберем людей, которые еще помнят, как было тогда, когда это еще не до конца было доведено до абсурда, и тех людей, которые сегодня практически довели до абсурда вторую идею. И попробуем найти золотую середину, это будет результатом работы вот этой самой межведомственной, вневедомственной, какой-то личной, и так далее, вот, может, попроситься к вам в лабораторию, и там, может быть, столик найдем, водички попьем и поговорим, и что-то может родиться в результате этого.

Эти подходы, о которых я говорил, они были написаны для федерального уровня, здесьдля регионального уровня, а на самом деле, для многих регионов, которые сегодня уже и страны, они тоже являются актуальными. Точно такие же проблемы и задачи, но только тогда, когда мы опускаемся ниже на регион, там к вопросам электроснабжения еще прибавляются вопросы теплоснабжения. Все мы живем, даже Узбекистан, в условиях, когда минусовые температуры есть, а в горах там всегда холодно, и поэтому если рассматривать только электроэнергетику в чистом виде как производство электроэнергии, передачи и распределения и в отрыве от тепла, то получается то, что получается. Мы анализировали вопросы, связанные с энергоэффективностью, которые произошли в стране за 30 лет того, что мы делаем. В результате того, что уровень централизованной теплофикации снизился с 56% до 20%, удельный расход топлива на производство электро и теплоэнергии вместе вырос на 10%. Вот вам и выбросы, вот и сбросы, и вот вам ВИЭ.

Ну, это вот предложение уже чисто прикладного характера. Мы как-то проанализировали о том, почему у нас не хватает информации обо всем. Мы сделали виртуальную модельбольшой нашей энергосистемы страны, там представлены детали, начиная конца ЕАЭС в целом, и это вот серединка. В той части, которая касается оперативного управления, модель управления в ней соответствует практически полностью модели управления, которая является отображением физической модели. Когда мы говорим об управлении состоянием на всех стадиях жизненного цикла, начиная от прогнозирования,исследований, и проектирования строительства, то вот эта вся верхняя часть у нас, а у вас точно так же, она сегодня в информационном пространстве исчезла. Никто не собирает и не анализирует информацию по узлам энергоснабжения, которая называется «региональная», «изолированная часть», либо «муниципальная часть», и, соответственно, так как нет анализа, мы не знаем, что там делается до тех пор, пока не произойдет то, что произошло в эту зиму в Центральной Азии, или в прошлом году у нас зимой, это нужно делать сейчас.

Соответственно, для того, чтобы все это было, это вот в чистом виде прошлый год, и я ничего нового не нашел, все равно надо выстраивать систему и технологию управления, договариваться, в каком направлении выстраивать критерии энергобезопасности, эффективности, надежности и энергоэффективности, следующий слой – на краткосрочном уровне, сбалансированная система рыночных и регулируемых отношений. Мы уже точно понимаем, что рынок – это не всеобщий регулятор, но есть четкая зона определенная, в которой он работает, краткосрочные, долгосрочные перспективы, и регулирование строится не на рыночных принципах, они совсем другие. Стратегическое управление в стране, которая его, собственно, изобрела и построила, умерло в стране, которая всегда говорила, что она рыночная, она работает. Вот как-то, приехав в Центральную Азию, наш когда-то бывший любимый друг Бжезинский сказал примерно 10 лет назад: «Теперь мы точно понимаем, что мы Россию победили, потому что она потеряла способность разработки и реализации комплексных проектов». Люди, которые это могли еще делать, остались, давайте попробуем сделать это. Ну, и так дальше, до самого низа.

Теперь вот тема, которую мне задали, ВИЭ. Вот этот прогноз, который сделал академик Макаров в 2019 году, 4% ВИЭ к 2040 году в мире, 6% к 2040 году в Российской Федерации. То есть, у нас ее даже больше должно стать без традиционной гидроэнергетики.

Чем определяются все приоритеты, которые есть с точки зрения преобразования первичной во вторичную? Мы видим, что солнце, естественно, самый рассеянный вид энергии, соответственно, и КПД меньше всего. При этом технологичность не везде совпадает с тем, что есть, традиционно энергетика у нас все-таки достаточно высокотехнологичная, и эффективность у нее достаточно высокая.

Теперь с точки зрения надежности. Вот по технологичности солнце, ветер, они еще нормальные, технологии отработаны, а с точки зрения эффективности – ноль. Вы только что говорили, к чему привели солнце и ветер без накопителей. Нет накопителя – значит, нет обеспеченной надежности из этого источника. Соответственно, к тем 6 центам, которые дает ветер сегодня, реально, на самом деле, это так, надо добавить 6 центов на накопители, получается 12. Поэтому там и нужна Грета Тунберг.

С точки зрения влияния на новые разработки, о которых я просто заслушался сегодня то, что говорили коллеги, я об этом половины не слышал, вот все те технологии, которые мы называем ВИЭ, они действительно сегодня генераторы. Пока мы еще не дошли до того, что начали делать все то, что рассказали коллеги. То, что касается экологии в зонах, где мы работаем, в регулируемых зонах, там, где у нас ЕЭС, а у вас единая энергосистема, фактор влияния на экологию ВИЭ практически ноль. И это связано с чем? Потому что у нас возможность повышения коэффициента полезного действия классической энергетики примерно 40%, доля ее сегодня – 70%. Представляете, сколько надо 150% с КПД ВИЭ делать для того, чтобы те экологические последствия, которые мы за счет только улучшения технологий классических улучшаем, на самом деле, никогда не получится сделать с ВИЭ. А вот там, где изолированные районы, там, где надо делать гибридные установки, там, где надо вытеснять дизель и все остальное, а если еще делать небольшие по мощности ядерные установки, которые предлагают сегодня уже коллеги, как из Дубны, так и из МФТИ, то я думаю, что тогда вот эта часть как раз очень хорошо работает, и она как раз то, куда надо двигаться. И на этом я закончил. Спасибо!

Материалы авторов являются собственностью ФНЕ, при полном или частичном использовании ссылка на сайт Fоundeh.org обязательна