Президент страны Шавкат Мирзиёев утвердил Стратегию «Узбекистан-2030». Она заменила Стратегию развития Нового Узбекистана на 2022-2026 годы. Удачно и вовремя заменила: теперь о контрольных цифрах «старой» стратегии уже не говорят, все и всё сосредоточились на ориентирах нового документа. Стратегия «Узбекистан-2030» предусматривает увеличение добычи золота в 1,5 раза, серебра и урана – в 3 раза, производства меди – в 3,5 раза. Объем поставляемой электроэнергии планируется довести до 120 млрд. кВт/час, а объем добычи природного газа – до 62 млрд. кубометров. Если «газовые ориентиры» — это возвращение к советским годовым показателям и вполне достижимо, то золото и прочее – цели довольно амбициозные.  Дай-то Бог, как говорится…

Тем более, что Мирзиёев отказался от провозглашенного первым президентом страны Исламом Каримовым лозунга «Государство с великим будущим» и провозгласил более нейтральный девиз для своего правления — «Узбекский ренессанс». А что это такое – никто не знает. Ориентиры теперь берутся такие, что проверить их невозможно. Остаётся верить. В начале года Мирзиёев пообещал, что страна повысит ВВП с нынешних $80 млрд (причем это цифра Госстата, «утверждённая» правительством, но непонятно, откуда взявшаяся) до $160 млрд. Потому для иностранцев, главное – для инвесторов, —    стратегия «Узбекистан-2030» пытается теперь пояснить, на какой базе этот успех будет достигнут. Пока это не всегда это удаётся в полной мере. 

Популярная и обсуждаемая тема сейчас – кредиты. Согласно Стратегии «Узбекистан 2030» коммерческим банкам поручено довести объем годового кредитования до $40 млрд.  Но уже через неделю после принятия Стратегии как государственного документа, Центральным банком Узбекистана введены ограничения на автокредитование коммерческими банками. Причем, как заведено, об этом решении банки и жители страны узнали постфактум. ЦБ объяснил свои действия так: «Стратегия — это хорошо, но вот кредиты не отдают». И это «неотложные меры для снижения рисков банков, проводимые в рамках разумной денежно-кредитной политики». Чиновники стали говорить, что не только кредиты не отдают, но и автомобилей «уже слишком много». Готовя этот текст, мы сравнили: на 1000 человек  в России (2022 год) – 328 авто, в Казахстане – 189, в Узбекистане – 87. Уже не говорим о том, что  производство автомобилей — один из драйверов роста экономики, а  одно рабочее место в автомобилестроении обеспечивает 7-10 рабочих мест в смежных отраслях. Да и на «Стратегию-2030» можно  сослаться: Мирзиёев обещал годовое производство 1 млн. легковушек, и их кто-то должен купить… А ведь еще Указом президента Узбекистана от 9 января 2018 года «О мерах по коренному совершенствованию деятельности Центрального банка Республики Узбекистан» в структуре ЦБ была создана отдельная Служба защиты прав потребителей. Цель Службы —   расширение спектра и объемов потребительских услуг, в том числе и автокредитов. На практике Центральный банк делает все ровно наоборот, сокращает и без того ограниченный спектр потребительских кредитов.

Журналист-экономист Рахимжон Султанов: «Нас ждет развитие теневого рынка. Те, кто не смогли взять кредит в банке, теперь пойдут занимать у частников наличные. Увеличение теневого оборота мы ожидаем в силу высокой доходности «теневых автокредитов» — она следует из простого факта, что сами автомобили являются весьма ликвидным товаром на местном рынке».

Правила игры меняются настолько стремительно, что ведомства не успевают друг с другом договориться по цифрам. Самое вроде бы важное – ситуация в сфере финансов. В первом полугодии доходы консолидированного бюджета страны составили 153,8 трлн. сумов, расходы – 180,8 трлн. сумов.  То есть дефицит консолидированного бюджета составил 26,9 трлн. сумов или 5,7% ВВП.  Но в Законе о бюджете этого года указано, что консолидированный годовой дефицит не должен превышать 3 процентов.  Что уж говорить о Стратегии, которая обязывает обеспечение консолидированного бюджетного дефицита не ниже 4 % ВВП к 2024 году. Председатель ЦБ Мамаризо Нурмуродов заявлял, что резкое увеличение дефицита бюджета связано с увеличением импорта газа. Но здесь тоже цифры «плавают». По данным Минфина, объем добычи природного газа в стране составил 23,6 млрд. куб. м, (снизился на 9,6%). То есть возникла необходимость импорта, объем которого составил 2,6 млрд. куб. м. (364 млн. куб. м в 2022 году). Импорт увеличился в 7,2 раза. И тут начинаем удивляться. Эти данные по импорту природного газа противоречат официальным данным Агентства по статистике. По данным агентства, в первом полугодии 2023 года Узбекистан импортировал газа на $200 млн., что в 2,6 раза больше, чем за соответствующий период прошлого года. Еще раз: Минфин говорит, что в 7 раз…

Хотя Агентство по статистике показывает объем импорта в стоимостном выражении, а Минэкономики и финансов показывает объем импорта в физическом объеме, очевидно расхождение между ними в разы. Насколько известно инсайдерам, Олий Мажлис (парламент) получил отчет раньше, чем он был опубликован.  У узбекских парламентариев не возникло желания «рассмотреть» эти странные цифры и посмотреть: какое ведомство врёт?  С другой стороны, это значит, что за достижение показателей Стратегии можно не беспокоиться – их нарисуют как надо…

Согласно Стратегии «Узбекистан 2030» предусмотрено привлечение на банковский рынок страны не менее четырех крупных авторитетных зарубежных банков, которые имеют широкий спектр банковских услуг. Как выяснилось на днях, возникли сложности: банки не могут разобраться — в Узбекистане «что, где и почем…»

Юрий Черногаев, редакция ФНЕ

Материалы авторов являются собственностью ФНЕ, при полном или частичном использовании ссылка на сайт foundeh.org обязательна