На этой неделе два события в Узбекистане легли на две чаши весов Фемиды: на одной — Сенат одобрил Закон, ужесточающий наказание за бытовое насилие в отношении детей и женщин. На другой – поразившие всю страну признания в том, что на протяжении многих лет в Хорезме в детском доме воспитанниц спаивали и заставляли заниматься проституцией.

До 2018 года в Уголовном и Административном кодексах Узбекистана не было даже термина «домашнее насилие». Домашнее насилие на Востоке не считается правонарушением. Этой проблемы в республике как бы вовсе не существовало, о ней предпочитали не говорить. На Востоке взаимоотношения в семьях определяются аксиомой: «Бьет – значит любит», а никакая махалля (жилой квартал) не поймет женщину, которая идет против супруга. 

Вот краткая «история вопроса» в Узбекистане. Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН №48/104 от 20 декабря 1993 года провозгласила Декларацию об искоренении насилия в отношении женщин. Важно для Узбекистана: было подчеркнуто, что никакие обычаи, традиции или религиозные мотивы не могут быть оправданием такого насилия. Узбекистан стал членом ООН в 1992 году, и эта Декларация, по идее, должна была бы иметь к республике самое прямое отношение. Однако страна в то время только сама себя «определяла», и реализовывать положения Декларации здесь не торопились. 

С приходом к власти Шавката Мирзиёева (а это уже 2017 год) ситуация стала меняться: своим Постановлением от 2 июля 2018 года президент поручил разработать закон и программу мер, связанных с совершенствованием системы социальной реабилитации и адаптации, а также профилактикой семейно-бытового насилия. И вот 2 сентября 2019 года закон «О защите женщин от притеснения и насилия» был подписан президентом и вступил в силу. 

В этом законе речь идет не только о домашнем насилии, но и о притеснениях в учебных заведениях, на рабочих и «иных местах». Важным нововведением стал «охранный ордер».  Охранный ордер — это документ, предоставляющий государственную защиту женщине-жертве. В соответствии с Законом жертва насилия имеет право на получение бесплатной правовой консультации, а также может обратиться в органы внутренних дел с требованием о выдаче охранного ордера или в суд с требованием о возмещении вреда.  

Но поскольку традиции святы, менталитет освящен столетиями, то Закон «О защите женщин…» украшал собою Свод законов, и на этом его функции исчерпывались.

И вдруг все изменилось… Председатель Сената Танзила Норбаева: «Нет сомнений в актуальности проблемы насилия в отношении детей и женщин сегодня. В 2021-2022 годах в правоохранительные органы поступило более 72 тысяч заявлений о домогательствах и насилии в отношении женщин и девочек, из них более 61 тысячи, или около 85 %, совершено в семье. Или возьмем ужасные и гнусные преступления против женщин и детей, происходящие вокруг нас. В 2020 году было совершено 156 преступных домогательств, в 2021 году — 243. Изнасилование и убийство 12-летней девочки в Янгихаетском районе, детский дом в Хорезме, самоубийство матери с убийством троих детей в Сергелийском районе… Вывод таков: нашему обществу нужны более сильные и строгие законы, способные надежно защитить права женщин и детей, в том числе, от случаев насилия в отношении несовершеннолетних». (Комментарий к выступлению г-жи Норбаевой: сообщения об убийствах и самоубийствах женщин, об их самосожжении, о насилии в семье в отношении девочек – ежедневные новости в Узбекистане. Но вот о детской проституции пока не говорилось).

Документ, принятый Сенатом, предусматривает, что отныне не будут применяться акты в виде досрочного освобождения лиц, совершивших сексуальное насилие в отношении несовершеннолетних, и ужесточаются наказания за такие преступления. Установлена ​​ответственность за действия сексуального характера в отношении женщин, домогательства, невыполнение родителями своих обязательств.

Пресс-служба Сената: «Строгие меры служат не только для наказания, но и для предупреждения подобных. Одно из изменений касается знания обвиняемым возраста жертвы при изнасиловании или «насильственном удовлетворении половой потребности в противоестественной форме». Теперь незнание возраста потерпевшего не освобождает от ответственности. Внесен запрет, подразумевающий, что человек, ранее совершивший изнасилование несовершеннолетних, не может вести непосредственную работу с детьми.

Пресс-служба Верховного суда 6 апреля: «Решение апелляционной инстанции Хорезмского областного суда по уголовным делам в отношении двух бывших чиновников Верховным судом отменено. Дело должно быть повторно рассмотрено апелляционной инстанцией».

Хеза Макгилл, исследовательница Amnesty International по Центральной Азии: «Правозащитницы и  в Узбекистане годами вели кампанию за обеспечение лучшей защиты от домашнего насилия. Сегодня Узбекистан, наконец, становится пятой страной в Восточной Европе и Центральной Азии, криминализирующей домашнее насилие как отдельное уголовное преступление в соответствии с законом — после Грузии, Кыргызстана, Молдовы и Украины. Но многое ещё предстоит сделать для реализации нового закона, предотвращения домашнего насилия и преодоления патриархальных установок в обществе».

Г-жа Макгилл сильно ошибается, когда говорит о «годами боролись». На Востоке так не было и так не будет. В семье, где 10 детей, и их отец на заработках далеко от дома, насилие над детьми (в том числе девочками) – норма. Не нужно далеко ходить, сходите на любой ташкентский рынок. А уж в голодной провинции. Но г-жа Макгилл совершенно права, когда говорит, что «многое предстоит сделать», и что надо «преодолеть патриархальные установки». Вот тут вопрос: а кто-то хочет/готов «преодолевать»? И снова г-жа Макгилл: «Amnesty International, однако, обеспокоена тем, что, хотя физическое насилие в настоящее время криминализировано, экономическое и психологическое насилие остаётся без должного внимания». 

По поводу «экономического насилия», можно сказать: в городах вопрос «почти решен».  Своеобразно решен. В «просвещенном» столичном Ташкенте преуспевающий женатый мужчина обязательно должен «шефствовать» еще над одной женщиной. Иначе перед приятелями стыдно: «Как, у тебя только жена? И только?» Это ж просто позор и унижение… И каждую пятницу перед главной молитвой ташкентские мужчины ходят на рынок: «закупаются» для своей «второй» женщины и её (его) детей. Это еще «то» зрелище: в багажники авто закладываются огромные бумажные пакеты, делается это гордо и на публику: «я самостоятелен и щедр»…

Заведующая сектором Администрации президента, член Комиссии по гендерному равенству (а главное – дочь президента) Саида Мирзиёева: «Теперь связь с несовершеннолетними перешла из разряда не представляющих общественной опасности нарушений в тяжкое преступление. Мы закроем лазейки для тех, кто вступает в связь с несовершеннолетними и хочет избежать тюремного заключения. Это однозначный сигнал преступникам, что государство борется жёстко с любыми видами насилия! Эти перемены назревали очень давно, но это только начало сложного, долгого пути».

Теперь права г-жа Мирзиёева. Это только начало. Проблема решается очень трудно.

Перед тем, как Закон принял Сенат (верхняя палата парламента), его месяц обсуждали в Законодательной (нижней палате). Законопроект был направлен туда Министерством юстиции и «Рабочей группой», куда вошли «некие» специалисты. Так вот, одна из «основательниц» проекта закона против насилия Ирина Матвиенко сообщила журналистам, что прогрессивный документ, подготовленный «Рабочей группой», сильно отличается от того, что поступил в Законодательную палату. Чиновники внесли «свою долю», и теперь документ вновь имеет много уловок типа «все мы люди, с кем не бывает»…

И в те самые дни, когда вся пресса страны восторгалась свободой женщин (была хорошо поставленная кампания в СМИ под девизом, что Новый Узбекистан дарует свободу женщине Востока), неожиданным протрезвлением от эйфории стали ужасные сообщения о малолетних проститутках из детских домов Хорезма. 

Законодательная палата парламента приняла Закон «О защите женщин…» и направила документ на одобрение в Сенат 23 марта. А днем ранее стало известно о публичном доме с малолетками в Хорезме, который посещали те же чиновники, что «на местах» готовили документ о защите женщин. Педофилами, которые попались с поличным, были начальник Облуправления юстиции Хорезмской области Айбек Машарипов и начальник Управления МЧС Янгиарыкского района Хорезмской области Анвар Курязов. Девочек насиловали в непосредственно в детском доме и на служебной квартире Управления юстиции. За это чиновники платили принтером, кроссовками и продуктами. Поскольку одна из девочек сопротивлялась, её брата на её глазах жестоко избивали палками — чтобы сломить ее волю.

Суд приговорил чиновников… к 1,5 годам ограничения свободы. Они не в тюрьме. Просто они не могут выходить из дома с 22.00 до 06.00. Апелляцию жертв суд отклонил: ведь это же всего лишь девочки. Дела закрыли, и СМИ продолжали восторгаться женским счастьем.

Представитель по правам ребенка парламента Узбекистана Алия Юнусова: «Мы поздно узнали об этой ситуации.  Нас никто не проинформировал. Об этом говорили на заседании Сената, но я на нем не присутствовала. У детского омбудсмана всего 3 сотрудника.  У нас нет сотрудников в регионах.  Этот случай не единичный, на самом деле таких случаев много. Мы наблюдаем уже три года. Мы выявили много случаев в учреждениях для несовершеннолетних. Система защиты детей в настоящее время не отвечает требованиям».

Журналист Никита Макаренко: «По имеющейся у меня информации, эти двое осужденных педофилов были только верхушкой пирамиды. В Хорезмской области действует целая сеть педофилов из самых высокопоставленных руководителей ведомств. Они избежали наказания полностью. В данный момент жизни девочек угрожает прямая опасность. Если их срочно не вывезти в Ташкент, их могут убить как ценных свидетелей».

Пресс-служба Минюста Узбекистана: «Министерство юстиции регулярно принимает меры к тому, чтобы сотрудники, работающие в системе, соблюдали установленные в обществе моральные нормы. Но при этом возможности контроля за соблюдением правил каждым из многих тысяч сотрудников в нерабочее время ограничены».

Комментарий к этому сообщению Минюста уже упомянутой Ирины Матвиенко: «Представители различных госструктур знали о насилии над девочками в детском доме в Хорезме еще два месяца назад. Я озвучивала этот кейс в Сенате на заседании «Рабочей группы» еще в начале февраля. В зале были сенаторы, представители Минюста, Верховного суда и других инстанций. Послушали, «погрузились в шок», но ничего конкретного не сделали. Лиц, которые подвергали сексуальному насилию девочек в детском доме, больше. Вот выдержка из уголовного дела: «С мая 2021 года по февраль 2022 года девочки постоянно использовались для сексуальных контактов с Файзуллаевым Ш., Машариповым А., Курязовым А., Кенжаевым Б., Абдукаримовым О. в корыстных целях». Они вообще не получили никакого наказания».

Дело замять не удалось, и уже страдает имидж самых высоких персон. Потому начали действовать… Пресс-секретарь Верховного суда Азиз Абидов: «Судебная коллегия Верховного суда по уголовным делам Узбекистана 3 апреля получила протест прокуратуры Хорезмской области на приговор бывшему начальнику Управления юстиции области Айбеку Машарипову и бывшему начальнику Янгиарыкского райотдела МЧС Анвару Курязову, осуждённым за половую связь с воспитанницами детдома. Протест внесён на решение апелляционной инстанции суда, которая оставила без изменений решение суда первой инстанции, который дал бывшим чиновникам по 1,5 года ограничения свободы. Протест будет рассмотрен в кассационном порядке в коллегии по уголовным делам Верховного суда на закрытом судебном заседании в соответствии с требованиями статьи 19 Уголовно-процессуального Кодекса». Чиновники своё дело знают. Несмотря на ясно выраженные мнения, что в деле замешаны многие, пересматривать будут вину только этих двоих.  Расследовать всю «систему» никто не обещает. Зачем? 

Ю.Черногаев, Ташкент.

Материалы автора являются собственностью ФНЕ, при полном или частичном использовании ссылка на сайт foundeh.org обязательна